Он подходит к нам, впрочем как всегда, поздороваться и уйти. Перебрасывается парой фраз, приобнимает меня за плечи, я смотрю в одну точку.
Мое тело бунтует, как у подростка, мои руки ломит и я сильнее сжимаю холодный стакан, мой мозг отказывается соображать.
Быстро, пряча за улыбкой эту свою скованность я смотрю на него. Запоминаю в сотый раз его голос, его мимику, цвет кожи, родинку, растрепанные волосы, которые снова мило отрасли спустя какое-то время, костяшки пальцев, мелькающие отсветы от барного освещения, отражающиеся в глазах.
Любопытно, мне одной настолько сильно не хватает физического контакта?
Во рту копится слюна, он не может видеть, но я облизываю свои, как всегда, искусанные губы
и отчаянно стараюсь стоять прямо и не шевелиться.
Я люблю и уважаю его, уверена, что он испытывает тоже самое, но иногда жизнь бывает тяжелой и от этого как-то по светлому грустно.
Я щенок вельш-корги, а ты мой мячик!
Мое тело бунтует, как у подростка, мои руки ломит и я сильнее сжимаю холодный стакан, мой мозг отказывается соображать.
Быстро, пряча за улыбкой эту свою скованность я смотрю на него. Запоминаю в сотый раз его голос, его мимику, цвет кожи, родинку, растрепанные волосы, которые снова мило отрасли спустя какое-то время, костяшки пальцев, мелькающие отсветы от барного освещения, отражающиеся в глазах.
Любопытно, мне одной настолько сильно не хватает физического контакта?
Во рту копится слюна, он не может видеть, но я облизываю свои, как всегда, искусанные губы
и отчаянно стараюсь стоять прямо и не шевелиться.
Я люблю и уважаю его, уверена, что он испытывает тоже самое, но иногда жизнь бывает тяжелой и от этого как-то по светлому грустно.
Я щенок вельш-корги, а ты мой мячик!
Комментариев нет:
Отправить комментарий